“Позади остались прежняя школа, учителя – любимые и не очень ( хотя культ учителя в нашей семье был на недосягаемой высоте) , друзья, со многими из которых прервались отношения, с другими они остались на всю жизнь. Как например, со Светланой Столяровой ( Невелевой) мы были в самых теплых и искренних отношениях более 60-ти лет вплоть до ее печальной кончины в октябре прошлого года. Это был светлый , добрый отзывчивый , преданный нашей дружбе человек и смерть ее от тяжелой болезни невосполнимая для меня потеря. Скорблю, скорблю, скорблю.”

Вспоминая друзей Эммы, некоторых можно здесь видеть на фото, мы попросили нашу знакомую Людмилу Гольдшмидт, которая сейчас в эти дни находится с визитом в Израйль, сходить к Иерусалимской стене скорби и плача и положить наши бумажечки между кирпичами стены с написанными именами-это наши молитвы о тех, кого нет с нами, включая родителей Эммы, её подруг: Светланы Столяровой, Людочки Бочаровой. Вечная память им и пусть земля будет им пухом.

“Но вернемся к школьным годам. Учиться в новой школе было трудно: пришлось перейти с французского , который я изучала в 3-й школе на английский, привыкать к новым учителям и ученикам, да и жили мы довольно далеко от школы, К тому же я продолжала учиться в музыкальной школе, не имея дома инструмента, которую довольно не плохо окончила в 1954 году. С 

большой благодарностью вспоминаю свою учительницу по музыке – добрую , тихую и интеллигентную, да и весь преподавательский состав , С каким вниманием, заботой они к нам относились, тем более, что мы были их первым послевоенным выпуском, Мои взаимоотношения с учителями и учениками складывались хорошие, по натуре я человек совершенно не конфликтный , поэтому в памяти о годах, проведенных в первой школе осталось только доброе и хорошее. Из предметов труднее других давалась математика и физика и тут неоценимую помощь мне оказывала Кира Силаева – умница, очень интеллигентная девочка , всегда готовая помочь и поддержать. Часто по этим предметам обращалась за помощью к Нелле Гопиной, то же очень способная девочка, та то же никогда не отказывала мне в этом. Обращаться к родителям за помощью не приходилось, т.к. отношения в семье между родителями были настолько сложными, что мы дети предпочитали обращаться к своим сверстникам, чем к своим родителям. По способностям я была больше гуманитарий – училась хорошо, но не отлично. У меня появились новые подруги. Наиболее близко я подружилась с Людочкой Бочаровой – жизнерадостной, никогда не унывающей девочкой , несмотря на довольно тяжелый недуг – порок сердца, от которого она и скончалась, прожив не многим более 40 лет. У нее был не сильный ,но очень звонкий голосок и она довольно часто пела на школьных вечерах под мой аккомпонемент. Особенно мне запомнилось ее исполнение вальса Штрауса ” У прекрасного голубого Дуная” на английском языке. В восьмом классе мы стали учиться вместе с мальчиками и ,конечно, появились первые влюбленности. Моим первым мальчиком стал Валентин Глушенков из параллельного класса- влюбленным, преданным рыцарем. Никогда не забыть тех букетов из сирени, что он дарил: в них было столько оттенков сирени, сколько их существовало в природе! А когда начинался сезон яблок, он выбирал для меня самое лучшее, что было в их огромном саду! С тех пор я больше всех фруктов люблю яблоки , особенно штрифель и белый налив.”

Для тебя, Эмма, звучит эта прелестная музыка: